Марк Розовский - О спектакле "Собаки"

"Однажды открылась дверь и в мой кабинет вошла девочка со словами:
— "Я написала пьесу. Меня зовут Вера Копылова".
— "А сколько Вам лет?"
— "Четырнадцать".
— "Что за пьеса?"
Она протянула мне рукопись, я ахнул. На титульном листе стояло: "По повести Константина Сергиенко "Дни поздней осени".
Костя был моим другом. И другом Театра «У Никитских ворот», в котором он бывал не десятки, нет, — сотни раз!...

— "Откуда Вы знаете этого писателя?"
Школьница замялась, ничего не ответила. Но пробормотала смущенно только одно:
— "Это мой любимый писатель".
Я ужасно обрадовался, ибо считал — и считаю! — Константина Сергиенко блестящим Мастером прозы.
Когда-то Лия Ахеджакова сказала мне о повести Кости "До свидания, овраг":
— "Прочти. Это гениально. Все герои — собаки. Бездомные".
— "А кто автор?"
— "Фамилию я забыла. Но ты найди и прочти".
Я нашел и прочел. И надо ж такому случиться — буквально через пару дней я оказался в писательском Доме творчества в Дубултах в номере по соседству с Константином Сергиенко — жили почти месяц через стенку, познакомились и подружились.
Костя оказался совсем не прост.
Сегодня, когда уже несколько лет прошло после его неожиданной смерти, он остается в нашей памяти как поэт, любивший всякие похождения и приключения (особенно ночные), с неизменными и бесчисленными бутылками сухого вина под мышкой, с жаждой иронико-проникновенных бесед с любым человеком, интерес к которому он испытывал… Особенно к нему тянулись девчонки-нимфетки, каждая из них плакалась ему в жилетку, доверяя именно Косте свои самые сокровенные секреты, а он управлял этой стаей неприкаянных живых существ совершенно бескорыстно, галантно и абсолютно виртуозно. Константин Сергиенко профессионально превращал житейские будни в пиры и праздники — достаточно сказать, что он приучил всех нас "в те ещё" годы отмечать День святого Валентина. Свое одиночество он изумительно умело перерабатывал в единение с не менее одинокими душами — вместе уже было не столь одиноко, не столь печально.
При этом он писал с неистовым трудолюбием. Чувство слова роднило его с Сашей Соколовым, с которым они дружили, вместе начинали и вместе — до отъезда Саши за границу — определяли свое отношение к языку как главное средство самопостижения и освоения мира.
Если бы я имел право, то назначил бы Константина Сергиенко "классиком" — без натуги, без преувеличения.
Вот почему, когда незнакомая мне девушка Вера Копылова обнаружила свое преклонение перед Костей, мне сделалось хорошо на сердце.
В дальнейшем Вера посещала мои занятия в Институте русского театра в качестве "вольнослушателя", а потом, по окончании школы, поступила в Литинститут в мастерскую драматургов профессора Инны Люциановны Вишневской.
Но чтобы поступить в Литинститут, надо было написать еще одну пьесу. Тут-то мною и было предложено Вере — уж если она действительно любит писателя по имени К. Сергиенко — сделать инсценировку его повести "До свидания, овраг" с переносом времени действия в наши дни.
В результате получился спектакль, показываемый нынче нашему зрителю.
Не скрою, многое в пьесе пришлось переделать, многое добавить. Например, песни — разных авторов и композиторов.
Впрочем, при всей этой разности хотелось собрать под своды спектакля "Собаки" компанию авторов, которые хорошо знали Костю при жизни, уважали и даже преклонялись перед ним. Это и лауреат премии им. Андрея Белого Михаил Айзенберг, и Михаил Синельников, и Юрий Ряшенцев, и автор, скрытый под псевдонимом А.П.
Мне хотелось создать некую театральную фантазию по мотивам повести, сделав смысловой акцент на неприкаянности героев. Мы делали спектакль "Собаки" не про собак, а про людей, живущих собачьей жизнью.
Таких в нашей стране очень много…
А теперь устроимся в овраге "У Никитских ворот" и начнем сопереживать их характерам и судьбам.
После третьего звонка мы начнем…"